->>> Центральная улица

Септимус вел Рауля за собой. Испанец, тем временем, пытался понять, что происходит. В роде бы на голове ни шишек, ни прочих черепно-мозговых травм не наблюдалось. Нигде ничего не болело… Тогда почему он ничего, кроме своего имени не помнит?  Рауль посмотрел на спину своего спутника и решил, что спрашивать у него что-либо бесполезно. Кроме того, Тим обещал, что потом закинет его в полицию, а там всё объяснят. Значит, есть что объяснять. В крайнем случае, тут живут люди, а значит, и он сможет. Кто знает, что скрывает его память? Волнение свило гнездо в области солнечного сплетения и начало в нём ворочаться, посылая волны паники в мозг. Испанец начал делать глубокие вздохи, успокаивая себя. Удавалось ему это не очень хорошо. Сделалось зябко и муторно, руки в миг замёрзли. Очень хотелось, чтоб его успокоили. Однако, это желание было задавлено на корню. Оставалось надеяться, что с остальными предвестниками паники удастся справиться так же легко. Вся надежда была на спешащего впереди Тима. Секс – панацея от глупых мыслей… на некоторое время, во всяком случае.
Тим же в это время невозмутимо шел впереди, разглядывая неправдоподобно яркие вывески отелей и искренне им радуясь. Что поделаешь, наркотики...
Один из отелей все-таки привлек его взгляд - на сверкающей неоном вывеске горела оскаленная волчья морда, а подпись гласила: "Дикая Стая".
- Как тебе? - пихнул мальчишка Рауля, восхищенно таращась на эту красоту.
- А? - Рауль проследил за взглядом приятеля. - Ммм... ярко, - оценил, в итоге. - Нам он  подойдёт?
- А как же! - фыркнул Тим. - Нам вообще все подойдет, но месье Рауль такие капри-и-и-изные, - оборотень закатил глаза и вздернул подбородок. - Заходь, не боись... если деньги есть.
Рауль невольно улыбнулся:
- Надеюсь, нам хватит. Ты местный, тебе и договариваться обо всём, - беззастенчиво спихнул на Тима все переговоры с персоналом испанец.
- Ы, - только и смог выдать в ответ на это Тим. И пожал плечами. И, вприпрыжку взбежав по ступенькам, зашел в отель. А что ему еще оставалось?
Рауль ещё раз улыбнулся, на этот раз с самым довольным видом, и поспешил вслед за любовником.

На плечо легко и уверенно ложится ладонь, и Алекс на мгновение забывает, как дышать. Память о таком простом действии возвращается медленно - и так же медленно улыбка растягивает уголки губ. От места прикосновения растекается легкое тепло, и Алекс насмешливо спрашивает сам себя, кто из них двоих является хранителем.
Смеешься, ангел. Просто тебе важней поддержка.
Н-нет, не так... не важней.
Ты просто лучше и сильнее ее чувствуешь.
Она для тебя - помощь почти физическая.
Теперь снова посмотреть Мертвому в глаза легко. И повторить:
- Ничем не могу помочь, - тоже легче легкого.
А смотреть, как Мертвый чуть растерянно и вместе с тем презрительно щурится, разворачивается и уходит, и вовсе получается спокойно и удовлетворенно. И только когда он скрывается за поворотом, Алекс опускает голову и скашивает глаза на Рыжего, улыбаясь чуть неловко и благодарно.
А дождь кончился.

Райла стояла и смотрела, как сквозь стекло.
Тихие, уверенные слова ангела. Едва заметные прикосновения Клемента - она словно сама чувствовала их, хоть и находилась в трех метрах от его тонких изящных рук. О, эти руки...
– Вообще-то мы собирались идти в магазин, - вдруг вставил Рыжий. Райла вздрогнула. – Дети! Кто же выходит на улицу в такую погоду настолько легко одетым! А я-то, сам хорош… тоже мне…
Девушка не отрываясь смотрела на его руки. До нее медленно доходил смысл сказанного. А когда дошел, девушка только подумала, откуда Клемент взял слово "дети". И удивилась его звучанию.
– Пойдем, детишки, – изрек Рыжий.
Что это - забота?
Райла вдруг поняла, что ей следовало бы обозлиться. Но делать это почему-то совершенно не хотелось.
Демон спрятался куда-то глубоко в дебри подсознания и затаился там, застыл.
Девушка улыбнулась уголками губ, сгоняя с себя оцепенение. Закинула рюкзак на плечо и неторопливым шагом направилась в сторону ближайшего магазина.

Трое. И все – такие разные. Наивный мальчик, циничный молодой человек и угрюмая девушка с недобрым смехом в ярких глазах. Это было красиво – такое противоречивое сочетание, связанное невидимыми нитями странных, ни на что не похожих отношений. Время пролетело мимо со скоростью света, едва задев мягким крылом сознание Клемента. Он уже и не помнил, что они делали. Кажется, ходили по магазинам – Алексу в подарок теплая непромокаемая куртка, Райле – зонт-трость, изящный и невесомый, себе – темно-синий свитер с высоким воротником и серый плащ, чем-то похожий на райлин. Это было правильно, красиво… и даже как-то чудесно.
Художнику даже не хотелось курить – зачем? За все время их прогулки он вытянул из пачки сигарету только пару раз, и то, скорее, по привычке. Несмотря на то, что на улице было холодно, руки у него не мерзли – пальцам было необыкновенно тепло, и в них то и дело возникала та редкая гибкость, когда действительно стоило взять в руки карандаш и начать рисовать. Сознание тоже было на удивление чистым и ясным, словно кто-то свыше решил за художника все вопросы и проблемы, и отпустил его на свободу, где ему ничего не мешало, ничто не грозило.
Наверное, это и называлось счастьем. Чуть улыбаться, тонкими пальцами ерошить волосы Алексу, невзначай поправить ворот плаща Райлы… промочить ноги и ничуть не расстроиться при этом, лишь фыркнуть в ответ на ругань обрызганного чьей-то машиной прохожего, и чувствовать себя легким, свободным… действительно своим. Настоящим. Истинным. Реальным.
Когда он очнулся от этой феерии сознания, был уже вечер. Темнело здесь рано, уже зажглись фонари: нестерпимо яркие в обычном свете, но такие тусклые в серости Силена.
– Что теперь? – спросил он своих спутников, поднимая лицо к тускло-темному небу.
Звезд видно не было – тучи мешали.
Но Клемент знал: они есть. И от этого становилось еще лучше.

Да, день прошел на редкость тепло. Райла не могла припомнить, чтобы в ее жизни был хоть один подобный день. И еще эти люди - точнее, ангел и человек. Прошедшая ночь, кажется, очень сблизила их троих. Девушке казалось сейчас, что они были знакомы всю жизнь. И внутренний демон, кажется, впал в спячку: положительные эмоции его всегда отпугивали.
Весь день они втроем шатались по окрестным магазинам и паркам, и даже слегка пополнили гардероб.
Солнце, прикрывшись одеялом туч, неспешно закатилось за горизонт. Зажглись фонари.
Клемент посмотрел на небо; казалось, он хочет разглядеть звезды, спрятавшиеся под надежным покровом облаков.
- Что теперь? - поинтересовался он.
Райла только теперь вспомнила о бессонной ночи, и поняла, насколько устала. И еще поняла, что следующей бессонной ночи уже не выдержит.
По привычке полезла в карманы и снова наткнулась на ключ. В голове тут же мелькнула мысль.
- У меня... - она запнулась, вспомнив свое первое знакомство с особняком. - Я нашла какой-то особнячок здесь недалеко, там вроде никто не живет, но он вполне пригоден для жизни. Можно пойти туда.
Иначе я сейчас засну прямо здесь, - добавила она про себя.

Отредактировано Райла (2007-10-19 22:33:21)

Особнячок? Хм… а что, вполне возможно…
– Идем, – кивнул Клемент. – Веди. Дорогу-то хоть помнишь?
Райла кивнула, развернулась и двинулась по улице, опустив голову. Шедший следом за ней художник усталости, как ни странно, не чувствовал, хотя и спал в предыдущую ночь всего лишь несколько часов. Откуда такая бодрость? Из-за насыщенности дня? Из-за того, что сегодняшняя компания была действительно приятной? Или оттого, что Клемент подсознательно ожидал Чудес, которые должны произойти с ним?
Скорее всего – и первое, и второе, и даже третье. Человеческий организм – самый сильный и стабильный механизм из всех, придуманных природой, а мысли – лучший рычаг для запуска этого самого механизма.
Художник хмыкнул, поплотнее закутавшись в плащ – все-таки, было холодно, – и, в очередной раз глянув на маячащую впереди спину Райлы, ругнулся, поскольку этой самой спины впереди не оказалось.
Взгляд синих глаз настороженно обшарил улицу. Успела уйти? С такой черепашьей скоростью? Маловероятно. Растворилась в воздухе? Глупо.
…Визг тормозов, чья-то отчаянная ругань…
…Тоненькая фигурка в сером плаще, вскинутый подбородок…
…Замершее время, застывшее, превратившееся в вечность…
…И яркое, солнечное, пятно – рыжая шевелюра, испуганное лицо. Три прыжка – и Райла выдернута практически из-под машины, и оба – человек и полудемон – кубарем падают на асфальт, на спасительный тротуар. Клемент прижимает «ношу» к себе, и неизвестно, кто больше перепуган, он или Райла.
– Жить надоело?! – хрипло говорит он, чувствуя, как быстро, натужно, истерически колотится сердце. – Совсем с ума сошла? Демон тебя раздери… Идиотка паршивая…
Девушка молчит, пряча глаза. Клемент вздыхает, считает про себя до десяти, и помогает ей подняться. Руки дрожат, новый плащ заляпан уличной грязью, мокро и холодно, неприятно.
– Алекс, – он даже не произносит нужные слова – помоги,  исцели – потому что знает, что ангел это и так поймет. В конце концов, на то он с луны и свалился, или откуда он еще взялся.

Четкие размеренные шаги. Четкий размеренный стук дождевых капель. Ритм убаюкивает и словно бы вытягивает силы из Алекса - яркий, насыщенный день утомил сильнее, чем ангелу показалось сначала.
Он идет легкой, чуть неровной походкой. Глаза затенены ресницами, уголки губ подрагивают в улыбке, и нет - нет опасности. Наверное, тому виной демоническая природа Райлы.
... визг тормозов, злость, страх...
Рыжий отчаянно ругается, потом захлебывается словами и уже молчит, поднимая девушку на ноги. Алекс стоит чуть в стороне - уже проснувшийся, взъерошенный перепуганный. Мгновение он почти не дышит, но потом щеки обжигает стыдом, и шаг вперед он делает еще до того, как его окликает Рыжий.
- Алекс... - и этим все сказано. Просто "Алекс", и ангел, в принципе, и сам понимает, что надо делать, но еще медлит, потому что это страшно - пытаться исцелить демона. А вдруг что не так? А вдруг сделает больно? А вдруг не выйдет? А вдруг?..
Либо ты делаешь, либо можешь сам себя проклясть.
- Мы почти пришли... - невесомо замирают в воздухе слова, а Алекс делает шаг вперед и осторожно, с каким-то оттенком вопросительности обнимает Райлу за плечи.
Ладони уже горят, и щеки тоже горят - да так, что на глазах самовольно выступают слезы, от которых становится еще более стыдно. Ангел беспомощно закусывает губы, опускает голову, почти касаясь лбом плеча девушки, и оттягивает боль на себя, потому что совсем безболезненно не получается - демон прячется, но Алекс не может его не чувствовать. И пока энергия переливается в Райлу, ангел чуть заметно морщится от покалывания, охватившего ладони, запястья, плечи. Словно руки обморозил, а теперь они отогреваются. Больно, почти сводит судорогой. Но правильно.
Семь секунд - Алексу кажется, что это вечность. Потом он отпускает девушку-демона и машинально делает резкий шаг назад, чуть покачивается, восстанавливает равновесие и со злостью трет лицо ладонями.
- Все. Все. Так лучше, верно?

Если есть косяки - прошу прощения, тыкайте носом.